В прошлом году по уголовным делам, возбужденным следователями, были признаны потерпевшими почти 17 тысяч детей и подростков. В том же году в СКР поступило почти 15 тысяч сообщений о пропаже несовершеннолетних.
В зоне внимания Елены Леоненко — все преступления против детей. Фото: Пресс-служба СКР РФ
О причинах появления такой тревожной статистики, а также о том, почему дети и подростки убегают из дома, как их разыскивают и какие угрозы их подстерегают, «Российской газете» рассказала «главный следователь по делам несовершеннолетних» — заместитель Председателя Следственного комитета России генерал-полковник юстиции Елена Леоненко. В ее ведении — расследование уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях, совершенных несовершеннолетними и против них.
Елена Евгеньевна, на сайтах всех подразделений СК в стране на видном месте даны номера телефонов доверия. Не так давно появилась специальная, как ее уже называют, «детская линия». Сообщения по этой линии помогают предотвращать или раскрывать преступления против детей?
Елена Леоненко: В Следственном комитете действительно работают телефоны доверия, в том числе специальная линия «Ребенок в опасности». По этим номерам любой желающий может сообщить, даже анонимно, не только о готовящемся или совершенном преступлении, но и о других нарушениях прав детей. Кстати, номера таких телефонов есть не только на официальных сайтах следственных органов, но и на стендах в образовательных организациях и детских социальных учреждениях.
С сообщениями о преступлениях граждане, как правило, обращаются в органы внутренних дел. Поэтому телефоны доверия нечасто становятся источниками такой информации. Но это обстоятельство ни в коем случае не умаляет их значимости — все поступающие сведения обязательно проверяются.
Когда с ребенком случается беда, что вы говорите своим подчиненным?
Елена Леоненко: У нас есть основная задача — расследование преступлений и привлечение преступников к уголовной ответственности. Но ведь можно и не допустить до преступления — это называется профилактикой. На важность именно такой работы ориентированы все сотрудники ведомства — от следователей в районах до руководителей управлений и главков.
Например, расследуется преступление против ребенка. И практически всегда выявляются те обстоятельства, которые способствовали совершению преступлений. Причем делается это и по каждому конкретному делу, и системно — когда мы обобщаем следственную практику.
Для чего это нужно?
Елена Леоненко: Так становятся видны пробелы в действующем законодательстве, которые не дают в полной мере защитить ребенка.
Как часто дети оказывались жертвами преступлений?
Елена Леоненко: Часто или не часто — это оценочное понятие. Оперировать данными статистики нужно очень аккуратно, ведь истинные причины роста или, наоборот, снижения показателей могут зависеть от многих факторов.
Смотрите, Росстат говорит, что в стране на начало прошлого года было более 30 миллионов несовершеннолетних. За весь 2019 год по тем делам, которые наши следователи направили в суд, потерпевшими признали 15 659 детей и подростков.
Хочу подчеркнуть — последние пять лет количество дел, которые мы отправили в суд, по преступлениям против детей остается примерно на одном уровне.
Какие преступления чаще всего совершаются против несовершеннолетних?
Елена Леоненко: К сожалению, наиболее распространенными остаются половые преступления. В первом квартале этого года по направленным моими коллегами в суд уголовным делам потерпевшими от половых преступлений было признано 63 процента от всех пострадавших от преступлений детей.
Затем идут преступления имущественного характера, потом идут истязания, причинение смерти по неосторожности, убийства и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.
А сегодняшняя ситуация, когда все сидят в самоизоляции, дети даже в школу не ходят, изменила что-либо в статистике преступлений против несовершеннолетних?
Елена Леоненко: Вы знаете, я бы не стала сейчас говорить о каких-либо явных изменениях в количестве совершенных преступлений. Давать такие оценки еще рано. Но не могу не сказать, что постоянное сидение дома закономерно приводит к увеличению времени, проводимого ими в интернете. Поэтому повысились риски совершения против детей преступлений с использованием информационно-телекоммуникационных сетей.
Сейчас нашим ведомством проводятся проверки по фактам срыва дистанционных уроков. Если будут основания, против таких » шутников» могут быть возбуждены уголовные дела.
Повысились риски совершения против детей преступлений с использованием информационно-телекоммуникационных сетей
Пропажа ребенка, как известно, для всех правоохранительных органов, в том числе и для Следственного комитета — ЧП. Сколько детей вы искали в прошлом году?
Елена Леоненко: В прошлом году в Следственный комитет поступило 14 969 сообщений об исчезновении несовершеннолетних. Хочу подчеркнуть — это только количество поступивших сообщений. Ни в коем случае нельзя говорить о тысячах бесследно пропавших детей, как иногда подают эту цифру люди, которые в этом вопросе либо не компетентны, либо сознательно лукавят.
Место нахождения подавляющего большинства пропавших удается оперативно установить. Как правило, это случается в первые часы или сутки.
В 2019 году оставались ненайденными 74 ребенка. Такая цифра была на конец прошлого года. В нынешнем году из этих 74 человек уже найдено 49. Подчеркну — работа по розыску подростков идет постоянно. Только за три месяца этого года найдено 166 несовершеннолетних, которые пропали в прошлые годы.
Можете раскрыть секреты технологии розыска несовершеннолетних? Как действуете, получив сообщение о пропаже ребенка?
Елена Леоненко: Для нас на первом этапе имеет значение только сам факт пропажи ребенка и возможное нахождение его в условиях, опасных для его жизни или здоровья.
При поступлении сообщений об исчезновении ребенка следственные органы незамедлительно организуют поиски. Создается оперативный штаб, который этими поисками руководит, привлекаются все силы и средства, чтобы установить, где может находиться пропавший ребенок и при каких обстоятельствах он исчез.
А еще следователи активно сотрудничают с поисковыми отрядами, волонтерами и другими добровольческими движениями. С их участием Следственным комитетом, МВД и МЧС в 2018 году был разработан и подписан алгоритм взаимодействия государственных органов, волонтерских организаций и добровольцев при розыске пропавших людей, включая детей.
В зависимости от обстоятельств используется криминалистическая техника, в том числе беспилотные летательные аппараты, тепловизоры, гео- и гидролокаторы.
В чем основные причины пропажи детей?
Елена Леоненко: Самая распространенная причина ухода ребенка из дома — это желание увидеться с родными или с друзьями. И таких случаев больше половины. Немалая доля уходивших — это дети со склонностью к бродяжничеству.
По каждому факту пропажи ребенка независимо от результатов поиска устанавливаются причины и условия, которые способствовали его исчезновению. Выясняем, что ребенок делал, когда ушел из дома. Обязательно проверим, совершались ли против него незаконные действия. Ведь даже самостоятельно ушедший из дома подросток может быть вовлечен старшими в употребление спиртного или наркотиков. Реагируем в том числе на случаи неоднократного ухода из дома одного и того же ребенка. В этом случае речь идет, как правило, о воспитанниках организаций для сирот. Свои действия такие подростки часто объясняют желанием увидеться и пообщаться с друзьями, родными, которые остались там, где ребята раньше жили, ощутить свободу от взрослых, романтические отношения.
Хочу обратить внимание — многие случаи исчезновения детей можно было предупредить при внимании к ним взрослых.
Где искать пропавших детей труднее всего?
Елена Леоненко: За все годы, что ведется такая статистика, а это начиная с прошлого века и до конца первого квартала нынешнего года, не найдено 980 детей.
Больше всего таких пропавших в Москве — 58 ребят. В Свердловской области — 57 , в Челябинской — 35, в Иркутской — 36, Нижегородской — 38, Московской области — 34, Ростовской — 32. В Красноярском крае вместе с Республикой Хакасия не нашли 51 ребенка, а на Ставрополье — 32. Уже подсчитано — больше 650 ребят самовольно ушли из семей или детских учреждений.
Сколько из них стали жертвами преступлений?
Елена Леоненко: В нашей межведомственной инструкции о порядке рассмотрения сообщений об исчезновении написано — исчезновение несовершеннолетнего само по себе уже является обстоятельством, которое может свидетельствовать о совершении против него преступления.
Поэтому по всем ненайденным детям есть основания предполагать, что против них совершены преступления. И так будет до тех пор, пока это не опровергнет следствие.
Смогли мы установить, что в 2019 году 17 несовершеннолетних погибли из-за совершения против них преступления и около 40 подверглись преступным посягательствам в период, пока отсутствовали.
Часто ли причиной совершения преступлений против детей становятся недоработки чиновников?
Елена Леоненко: Наша практика показывает — плохое исполнение своих обязанностей чиновниками в основном является не причиной, а условием совершения преступлений против детей. В прошлом году нашими следователями в разные органы власти и другие организации направлено более 15 тысяч представлений на местных чиновников. Как правило, обстоятельствами, послужившими основанием для представлений, являются недостаточная работа участковых, плохая воспитательная работа в образовательных организациях, недостаточная работа с судимыми гражданами, ненадлежащее отношение законных представителей несовершеннолетних к исполнению своих обязанностей и прочее.
Наши следователи обязательно выясняют, какие меры были приняты чиновниками, которые отвечают за детей. Если есть основания — возбуждают уголовные дела.
В прошлом году было проведено 211 процессуальных проверок, по результатам которых возбуждено 78 уголовных дел.
Например, в Архангельской области в суд направлено уголовное дело в против замглавы администрации муниципального образования, который возглавлял комиссию по делам несовершеннолетних. Чиновник должен был поставить на учет проблемную семью. Но он ничего не сделал, и в итоге его халатность привела к совершению против несовершеннолетней насильственных преступлений сожителем ее матери и его знакомым.
В Татарстане в суд ушло уголовное дело по обвинению мужчины в насильственных действиях сексуального характера. Жертва — маленькая девочка, которая была под опекой его сожительницы. Проверка показала, что до совершения преступления чиновниками проводилась плановая проверка жилищных условий ребенка. Заместитель начальника отдела опеки узнала о смерти опекуна ребенка, но приняла решение просто оставить ребенка мужчине, который не был ее опекуном. И сделала это без какого-либо правового оформления.
Надо признать, не всегда недоработки чиновников связаны с умышленной недобросовестностью. Порой сотрудников в таких организациях так мало, что они просто не в силах охватить большое количество семей на своей территории обслуживания.
В настоящее время Минпросвещения и МВД поддержали инициативы Следственного комитета об увеличении штатной численности опеки и подразделений по делам несовершеннолетних органов внутренних дел.
Известно, что в Следственном комитете уделяют особое внимание решению проблемы жилья для детей-сирот, что понятно, ведь они — в группе риска. Как сегодня обстоят с этим дела?
Елена Леоненко: Еще в 2017 году Следственный комитет обратился к президенту с проблемой обеспечения жильем сирот. Мы говорили, что в условиях недостатка финансирования полностью обеспечить соблюдение жилищных прав сирот невозможно.
По результатам рассмотрения нашего обращения президент поручил правительству рассмотреть возможность увеличения объемов субсидирования субъектов. А еще установить компенсационные выплаты выпускникам детских домов за наем жилья.
Исполняя это поручение, правительство в апреле 2019 года утвердило Комплекс мер по предоставлению сиротам жилья на 2019-2021 годы. В них в том числе есть меры законодательного характера, расширяющие формы и механизмы обеспечения сирот жильем.
Следственный комитет, когда готовил этот документ, неоднократно обращал внимание Минпросвещения — ответственного исполнителя — на то, что эффект от реализации комплекса мер представляется весьма неопределенным и несвязанным с кардинальным изменением ситуации с обеспечением детей домом в ближайшей перспективе. В первую очередь — из-за отсутствия в комплексе мероприятий по существенному увеличению финансирования.
Занимаясь мониторингом обеспеченности жильем выпускников интернатов, Следственный комитет регулярно докладывал его результаты президенту.
И сколько сирот, выходя во взрослую жизнь, получают без осложнений положенное им жилье?
Елена Леоненко: Уровень обеспеченности жильем сирот остается низким — чуть более 15 процентов. А в некоторых регионах не превышает и 5 процентов. В этом списке Удмуртская Республика, Астраханская область, Республика Бурятия, Республика Алтай, Республика Мордовия, Иркутская область, Республика Тыва, Кабардино-Балкарская Республика, Еврейская автономная область, Омская область, Калужская область, Алтайский край, Карачаево-Черкесская Республика.
Было обращение Следственного комитета к председателю правительства в сентябре 2019 года о необходимости поручения заинтересованным министерствам выработать конкретные меры по решению проблемы обеспечения жильем сирот, в том числе путем увеличения федеральных субсидий на приобретение благоустроенных квартир. После обращения в правительстве 17 декабря 2019 года было совещание. Там решили разработать шестилетнюю программу по окончательному решению проблемы с жильем для детей.
На совещании еще приняли решение о расширении форм обеспечения детей жильем, включая возможность предоставления государственного жилищного сертификата. Такой проект закона уже разработан министерством просвещения и проходит процедуру согласования.
Вы, как мы знаем, постоянно держите на контроле обеспечение детей-сирот квартирами. Как развивается ситуация, пока идут совещания?
Елена Леоненко: Всего в 2019 году нами зарегистрировано 105 сообщений о преступлении по фактам нарушений при обеспечении детей жильем. Было возбуждено больше 60 уголовных дел, из них на конец года больше 20 дел направлены в суд.
Есть еще острые моменты, которые мы не могли не заметить. Участвуя в проработке законопроекта о жилищных сертификатах, мы акцентировали внимание на том, что использование этого института требует единообразного подхода и четких критериев на уровне федерального регулирования. Это свело бы к минимуму риск снижения количества предоставляемых жилых помещений за счет переложения бремени покупки жилья с использованием сертификата на самих выпускников, которые могут и не справиться с этой задачей.
Мы довели до сведения президента и другие проблемные вопросы.
Например, такой — многие очередники, стоящие в очереди годами, имеют собственные семьи и детей. Но вот квартиры им предоставляются по норме площади, рассчитываемой только на самого сироту. Жить в такой комнате всей семьей тяжело. Вместе с тем сиротам жилые помещения предоставляются по договорам социального найма сроком на 5 лет. В течение этих лет сироты не могут распоряжаться жильем, в том числе продать его и приобрести большее с добавлением собственных средств.
Серьезно для них осложнено приобретение жилья на вторичном рынке, поскольку такая покупка возможна только через проведение электронных аукционов, участие в которых для большинства продавцов влечет дополнительные сложности.
Поэтому заслуживает внимания опыт Бурятии, где внедрен механизм приобретения жилья через созданную региональными властями ипотечную корпорацию. Она приобретает жилье у частных лиц, проводит в нем ремонт для соответствия его установленным нормам и впоследствии несет гарантийные и прочие обязательства.
Это исчерпывающий список проблем с жильем сирот?
Елена Леоненко: Нет. Остается актуальным вопрос несоответствия цены квадратного метра жилья, определяемой Минстроем, фактическим ценам в регионе. Например, в прошедшем году в Иркутской области и Республике Тыва фактическая стоимость квадратного метра жилья на первичном рынке превышала расчетную почти на треть.