«Филькина грамота». Приемные дети оклеветали мать и теперь хотят домой
В Рязанской области 14-летняя девочка поссорилась с приемной матерью из-за 18-летнего молодого человека, с которым хотела встречаться. Подговорив двух сестер, написала жалобу в опеку. Письмо оказалось в полиции, и тем же вечером детей забрали в спецприемник для беспризорных.
Ужаснувшись такому результату, подростки признались, что все выдумали. Умоляли отпустить их домой к маме, но поздно: в отношении Светланы Соловьевой из поселка Сапожок возбуждено уголовное дело о неисполнении родительских обязанностей. Теперь ее могут лишить семерых детей.
«Жизнь крутанулась»
В разговоре с РИА Новости Светлана Соловьева рассказала, что всегда мечтала о большой семье, но в 2010-м у нее обнаружили тяжелое заболевание. Пришлось проходить курс химиотерапии. «Жизнь резко крутанулась, я болела очень сильно. Все было настолько плохо, что я решила: останусь жива, буду воспитывать детей-сирот. Судьба мне дала такой шанс», говорит Светлана.
С проблемами беспризорных она знакома не понаслышке. В юности ей самой пришлось некоторые время жить в интернате. Мать от нее не отказывалась, просто в поселке не было школы: «Поэтому я училась вместе с детдомовскими, а на выходные уезжала домой. Я знаю весь их быт, нравы, переживания».
Опыт воспитания детей, от которых отказались родители, имелся: Соловьева окончила в Москве педагогический техникум и шесть лет отработала в инспекции по делам несовершеннолетних в Митино.
В 2013-м супруги взяли сестер Вику и Карину. К этому времени семейство переехало в большой дом с подсобным хозяйством: куры, утки, гуси, козы, бараны. Были даже свои рыбы в пруду. Почти сразу опека предложила еще одну девочку согласились. Через год в семью приехали две сестры из мордовского детского дома Яна и Ангелина, самые старшие. В 2016-м появились мальчик Илюша и его родная сестра.
Помимо приемных, у Соловьевых двое родных детей: сын, которому уже 18 лет, и дочь. У девочки редкое генетическое заболевание, требуются постоянный уход и внимание. С ней должны заниматься специалисты, которых в Сапожке нет. Поэтому Соловьева поступила в университет и скоро получит диплом логопеда-дефектолога.
«Я долго удаленно работала в реабилитационном центре. Но когда хозяйство разрослось, уволилась. Муж официально оформлен по уходу за ребенком-инвалидом. Одна без него я не справлюсь. В общем, все при деле, в том числе дети», подчеркивает Светлана.
Семья Соловьевых в поселке не обделена вниманием помогают благотворители, просто неравнодушные люди. В прошлом году губернатор Рязанской области подарил автомобиль.
Страничка Светланы в соцсетях пестрит фотографиями дружной семейной жизни. Дети участвуют в поселковых мероприятиях, поют, танцуют, посещают кружки, секции. «У нас квартира буквально забита грамотами и благодарностями», не скрывает гордости многодетная мать.
Стало страшно за дочь
Осенью Светлана заметила, что старшая дочь Ангелина подолгу «зависает» в телефоне. Выяснилось, что девятиклассница познакомилась с парнем из своей школы. Ему уже 18 лет, но из-за особенностей развития он учился только в шестом классе. Родителей настораживало и то, что он цыган.
«Общение с этим парнем плохо влияло на Ангелину и сестру. Девочка начала пропускать занятия в художественной школе: обманывала, что ходила туда, а на самом деле встречалась с ухажером. Мне не нравились бесконечные переписки в соцсетях до трех часов ночи я отняла телефоны у нее и сестры, потому что они гуляли всегда вместе», объясняет Светлана.
Она пыталась достучаться до подростка и объяснить, почему, на ее взгляд, не стоит встречаться с этим молодым человеком. В итоге Светлана обратилась в опеку за помощью: «Я хотела, чтобы специалист пообщался с девочкой, раз меня она не слушает. Она наивная, а парень уже взрослый. Мне было страшно за нее».
Соловьева так восстанавливает последовательность событий (о случившемся ей рассказали сами девочки, но позже). Она сходила в опеку в пятницу. Как выяснилось позднее, в тот же день туда явились ее приемные дочери. Сообщили, что жить в семье больше не хотят. Пришли трое две сестры и одна младшая, за компанию.
«Им ответили: «Окей, возвращайтесь домой, но не проболтайтесь маме, что были тут». Девочки послушались. Сотрудники опеки посетили нас в понедельник после обеда. Поговорили только с Ангелиной с глазу на глаз. О чем не знаю: меня попросили удалиться. Во вторник девочки отправились в школу и больше не вернулись», вспоминает Светлана.
Ей позвонили из опеки и поставили перед фактом: дочки подали заявление на мать, детей забрали. «Меня попросили принести вещи и документы. Я ударилась в слезы. Несколько часов не знала, где мои дети, ни в школе, ни в опеке со мной общаться не хотели. «Понятия не имеем, где они» вот и весь ответ», продолжает она.
В прокуратуре тоже отказались проинформировать о местонахождении детей. Когда Светлана приехала с вещами и всеми документами в опеку, ей уже принесли договор о расторжении попечительства. «Я его не подписала. С какой стати?» возмущается она.
«Писали словно под диктовку»
Позже Светлана узнала еще о нескольких подозрительных моментах в этой истории: по ее сведениям, замдиректора школы по воспитательной работе настойчиво торопила девочек, когда те писали заявление, потому что «машина приехала». К чему спешка, Светлана не знает, но уверена, что опека на тот момент уже подыскала девочкам детдом.
Когда она наконец увидела злосчастное заявление, была в шоке. Девочкам, по ее мнению, все продиктовали.»Такой большой текст с деепричастными оборотами, сложными для понимания словами и без единой ошибки Ангелина точно бы не смогла написать, я ее знаю», говорит Светлана.
В центре для беспризорных испуганные девочки поняли, что совершили ошибку и зашли слишком далеко. Они подготовили еще одно письмо, уже сами. В глаза бросаются и ошибки в построении предложений, и слепленные с предлогами слова (оба заявления есть в распоряжении редакции). Девочки пишут, что обманули всех, потому что были в обиде на маму, но теперь хотят вернуться домой. Однако слишком поздно: против Светланы Соловьевой возбудили уголовное дело за неисполнение родительских прав.
«Прокурор это заявление даже не приняла, сказала: «Что за филькина грамота, где шапка?» (Имеется в виду вводная часть документа. Прим. ред.) Понимаете, ей только шапка важна. Я разговаривала с ней: она уже 26 лет работает, но ни одного оправдательного приговора у нее не было», разводит руками Соловьева.
При этом она уточнила, что никаких обвинений или документов, из которых семья могла бы понять суть обвинений, прокурор не представила.
«Постановление о возбуждении дела мне на руки не дали, пока я не написала ходатайство. В мотивировке в красках расписано, какой я якобы тиран: не кормила, мучила, истязала. Хотя девочки этого даже не писали. Откуда это взялось? Никому не известно. На основании чего в прокуратуре и опеке сделали выводы, что я плохая мать? За шесть лет их представители были у меня не более пяти раз. Зато когда я подняла личные дела девочек, увидела целую стопку актов обследования жилищных условий. Все без моих подписей», объясняет женщина.
«Нам бы не хотелось их изымать»
Специалисты по опеке Сапожковского района занимают другую позицию. От официальных комментариев воздерживаются, но в анонимном разговоре с корреспондентом РИА Новости подчеркивают, что к возбуждению уголовного дела не имеют никакого отношения: они и не думали, что история повернется таким образом.
«Как вы думаете, что в органах опеки должны были делать, когда дети пришли и заявили, что жить в этой семье больше не хотят? Дело возбуждено по этому заявлению, опека здесь бессильна. Всем сейчас занимается прокуратура, мы влиять на развитие событий не можем. Но не обратить внимания тоже не могли», говорит РИА Новости одна из специалисток, попросившая не указывать ее имени.
По ее словам, доводить до уголовного дела было необязательно: «Не исключено, что мы что-то упустили. Наверное, и девочки пожалели, что совершили такой поступок. И мама уже извинилась. Она, может, устала, переусердствовала с воспитанием. Мы надеемся, что дело аннулируют. Нам бы не хотелось изымать детей».
История получила широкий резонанс и дошла до уполномоченного по правам ребенка в Рязанской области Екатерины Мухиной. Она одна из немногих, кто сам съездил к детям и пообщался с глазу на глаз: «Дети проблемные. И у всех свои особенности. Но талантливые, подвижные, смышленые. Хорошо одеты, упитаны. Мне демонстрировали, как поют, рассказывает РИА Новости омбудсмен. Если бы они реально были брошенными, росли как сорняк, никто бы с ними не возился. Семья деревенская, дети приучены к хозяйству, занимаются физическим трудом. Они и пироги пекут, и сарай могут разобрать слава богу, что они это умеют. Но это же не насилие».
Мухина тоже считает, что уголовное дело это чересчур, и надеется, что до суда оно не дойдет: «Уголовное дело возбуждают, когда есть угроза жизни и здоровью, тут такого нет. Все хотят в семью. Когда мы встречались с девочками, они сказали, что просто обиделись на маму за запреты и так хотели ее проучить. Мама говорила Ангелине, что цыган ей не пара, и ведь правильно говорила! Подростки вели себя как Ромео и Джульетта. И что мы имеем в итоге? Мальчик сейчас вообще в бегах».
Омбудсмен рассуждает: возможно, мама иногда была жесткой, могла и всыпать, но она хотела достучаться до детей, чтобы ее услышали.
«Она и сама понимает, что где-то перегибала палку, а где-то недоглядела. Может, маме надо задуматься о способах воспитания детей. Наверное, если бы этого инцидента не произошло, так в семье все и продолжалось. А сейчас и мама подкорректирует поведение. И дети должны понимать, что за подобные поступки следует серьезная расплата», заключает Мухина.
Однако омбудсмен повлиять на прокурора не может: «У нее свое видение. И что-то требовать мы не имеем права. Все, кто мог, высказался: ассоциация приемных семей, мы, опека. Но решение неизменно. Девочки тем временем несколько раз меня спросили: «Из-за нашей жалобы маму заберут в тюрьму?» Я пообещала, что нет».
РИА Новости пыталось получить комментарий от прокурора Сапожковского района Натальи Качановой. В приемной объяснили, что она постоянно на выездах, но записали номер телефона и обещали перезвонить. На момент публикации материала Качанова на связь не вышла.
Ранее в СМИ она уже комментировала дело Соловьевой и уточняла, что сотрудники прокуратуры не обязаны брать объяснения у родителей, пока дети не изъяты из семьи и не решен вопрос их безопасности. Все подробности будут установлены в ходе следствия. При этом прокурор добавила, что к словам приемных родителей надо подходить критически, а к делу объективно.
©